[Katrina Crane]

Фрейя всю жизнь ищет. Когда она не участвует в войнах, она влюбляется.
Фрейя одна из тех куртизанок, которые, завидев красивого мужчину, могут броситься ему в объятие. Ей не важны порой душевные качества мужчины, лишь бы красавцем был.
Три своих больших любви она называет в шутку "политическим регрессом" - Король-Советник-Герцог. Хотя в конце-концов она останется с Советником, о Короле она вспоминает с печалью и нежностью, а с Герцогом видится чаще, чем хотелось бы (у меня долго переваривается одна мысль в голове насчет него, но я боюсь ее сглазить и того, что она не приживется, поэтому партизаним)
Соответственно, к каждой любви есть музыка и небольшой диалог.

1. Король

1. Король

Во всех моих воспоминаниях ты рядом.
В тишине я представляю, что ты рядом.
Во всех моих воспоминаниях ты рядом.
Твой тихий шепот и молчаливые слезы…

В моих воспоминаниях
Я вижу твою улыбку.
Все эти воспоминания так дороги для меня.
Дорогой, ты знаешь, я буду любить тебя
До конца времен…

- Я стал королем из-за тебя, Фрейя.
Она остановилась и с ненавистью посмотрела на младшего Йорка. Ричард злился.
- Это я посадила тебя на трон, Ричард. И я же могу тебя сместить, если ты еще раз попрекнешь меня в том, что ты сам захотел сделать, клянусь своими Богами, что я убью тебя.
Он тут же успокоился, хотя мог ответить в той же манере, что отвечала Фрейя. Каким бы всемогущим он сейчас ни был, рядом с гордой северянкой он сразу становился тем же мальчишкой, каким был много лет назад, когда впервые встретил ее. И сколь бы властной Фрейя ни становилась с каждым днем, она навсегда останется чужестранкой с красными от слез глазами. И он никогда не искал ее дружбы, он хотел ее любви. Чем большую власть обретал Ричард, тем дальше от него становилась Фрейя.
- Это мое проклятье?
Фрейя хищно усмехнулась. Она ведь даже магию в этой войне не использовала, а Ричард во всем винит колдовство.
- Не разбрасывайся такими словами. Ты не знаешь всего о проклятьях.
- Я хотел спросить не это... ты меня хоть капельку, хоть когда-нибудь любила?
- Любила. До того, как ты взял в жены Анну Невилл. Теперь поздно, я не в состоянии бороться за твое сердце и за твой трон одновременно.
- И ты выбрала мой трон, а не меня.
Фрейя на секунду дала волю чувствам и улыбнулась. Но улыбка эта оказалась очень уж грустной.
- Потому что единственный способ видеть тебя живым - это удержать тебя на троне. Это как игра, в которой мы можем либо выжить, либо умереть. Игра престолов, да. - Это высказывание даже ведьме понравилось.
Ричард развел руками. Ему нечего было на это ответить, однако, сердце его ликовало.
- Ты только стал королем, насладись моментом вседозволенности. Заведи пару-тройку любовниц, говорят, это забавно.
- Мне не любовницы нужны, Фрейя. Мне нужна ты.
Впервые, Фрейя почувствовала, какого это быть любимой. Если бы она могла, она бы зарделась.
Впоследствии Фрейе будут говорить много слов любви, но эти слова Ричарда Третьего она запомнит на всю жизнь и будет вспоминать "младшего из Йорков" со всей присущей ей нежностью. Он был ее первым мужчиной, укравшим всю ее нежность, которой, как она говорит, не осталось ни для Советника, ни для Герцога.

2. Советник

2. Советник

Но мои мечты не настолько пусты,
Как моя совесть.
Я постоянно одинока.
Моя любовь – месть,
Не знающая покоя.

Никто не знает, каково это,
Испытывать чувства,
Которые испытываю я. И в этом я виню тебя!
Никто не прилагает столько усилий, чтобы
Сдерживать собственную злость.
Зато ни моя боль, ни страдания
Не показываются наружу.

Очнувшись, первым делом она проверила наличие всех конечностей и головы. Убедившись в их наличии, Фрейя осмотрелась – все та же комната.
- Даже скучно как-то, - сказала она вслух.
- Вселение было недолгим. Если бы Азазель не вышел из тебя в ближайшие два часа, то ты бы осталась в бессознательном положении навсегда.
Фрейя обернулась, увидев Эдмона, подпирающего дверь спиной.
- Как поговорили?
- Недолго, но продуктивно.
- Мордобой? – предположила Фрейя.
- Культурный разговор на равных. Но как ты позволила Азазелю вселиться?
- Возвращаю долги. – От резкого подъема в вертикальное положение у Фрейи закружилась голова. – Вот, черт…
- Самый настоящий, - усмехнулся Эдмон. – Азазель тебя задержал. Верно, ты хотела бы поскорее уехать?
Когда звон в ушах прошел, Фрейя ответила:
- Мне еще завтра к Калиостро идти. Ему долг возвращать. Я домой хочу.
Эдмон любезно открыл перед ней дверь. Фрейя вздохнула, понятия не имея, что делать с вампиром. Он смотрел на нее с каменным лицом, но его скорбные глаза подкупали Фрейю. И когда она смотрела на него, то грызущее чувство засыпало.
- Знаешь, - сказала она на полпути к выходу, - дела с Калиостро длятся долго. Наверное, я задержусь не только на день. Посмотрю, чем он занимается, и может растяну свой визит.
- Уверен, граф будет доволен такой верностью.
Фрейя хлопнула себя рукой по лбу.
- Я и забыла, что мужчины не понимают намеков. Я не для графа это делаю. Я с тобой хочу остаться.
Эдмон больше не смог стоять с бесстрастным лицом. Он засмеялся.
- Мы понимаем намеки, Фрейя.
Он захлопнул перед ней дверь и запер на ключ.
- Общение с инкубом не привело тебя к целомудрию, не так ли, Эдмон?
- Общение с тобой не приводит меня к целомудрию, Фрейя, - ответил он, целуя Фрейю, как поцеловал ее тогда в Бретани.

3. Герцог

3. Герцог

Лживо каждое твоё слово
Уходи прочь, мой дорогой
Но всё скажет, что сердце твоё мертво

Уходишь ты,
Ты прячешься
На краю планеты Земля.
Где спасаешься ты, где скрываешься,
От того, что так гонит тебя?
Но ушёл вдруг тот мир,
Мир, где раньше ты жил.
Поздно уже, но идёшь всё равно
Можешь ли ты найти путь домой?

Рыжий волк вышел из кустов вереска, рыкнул и пошел к ведьме. Фрейя сжала ладони в кулаки и приготовилась обороняться. Ее насторожило, что волк не готовился прыгнуть или напасть, и на его морде вырисовывалось отчаяние. Остановившись у ног ведьмы, волк превратился в человека. Это превращение проходило проще, чем обращение: шкура медленно сползла со зверя, и перед Фрейей сидел обнаженный Герцог. С его тела испарялась лишняя влага и остатки волчьей крови.
- Ты так боишься меня? – спросил Герцог, продолжая сидеть в ее ногах.
Фрейя кивнула, придумывая ответ. Она не боялась его, она боялась того, что может проскочить между ними.
- Но почему?
- Эдмон. – Свалила ведьма все на вампира. – Я его не буду обманывать.
- Ты его обманула еще в Париже, когда пообещала оставить в покое королевскую семью, но не оставила.
- Он меня любит.
- И поэтому сбежал от тебя за семь морей? – вспылил Герцог, заставив Фрейю сильнее вжаться в сосну. – Прости.
- Нет, ты прав. Черт побери, ты прав! Со мной сложно, со мной больно и со мной невыносимо. Что ж, может, теперь вампир найдет то, что он так долго ищет. Свободу? Расстояние? Новую жизнь?
Осознание собственной ненужности пришло мгновенно и ударило прикладом по затылку.
- Лучше бы ты меня сожрал, - фыркнула Фрейя.
- Нет. Нет! – Герцог сел рядом и обнял ее. – Не для этого я искал столько столетий последнюю из рода Олава, чтобы потом сожрать ее, как оленя.
Фрейя хмыкнула.
- Ты что, и оленей жрал?
- По молодости, когда не контролировал себя, мог и оленя, и кабана, и человека сожрать.
Ведьма улыбнулась и прильнула к Герцогу. Тот утер ее слезы.

@темы: О творчестве, Бедному черту со своими принципами уже подобраться некуда, Спло­шной поце­луй на эшаф­оте, Рекла­ма — суть­ игри­ще бесо­вское­!, Maezon-Rouge